В расследовании происшествия с главным оппозиционером России верх берут политические убеждения, а наука находится на положении служанки. Так куда же могут привести следы отравления опального политика? Об этом в своей статье, опубликованной на сайте “Росбалта”, рассуждает известный публицист, писатель, постоянный эксперт программы “ОТРажение” на канале ОТР Сергей ЛЕСКОВ.
В мировой прессе инцидент с Алексеем Навальным затмил волнения в Белоруссии. Что ж, трагедия отдельного человека волнует публику больше, чем страдания целого народа. Из Берлина в Сибирь вылетел медицинский самолет, а власти России быстро дали разрешение на транспортировку пациента. Если бы Кремль приговорил Навального, то концы в воду было бы просто спрятать, оставив его в Омске. Разрешение — либо алиби, либо уверенность в невозможности доказать следы отравления. Но об этом — позже.
Евросоюз призвал российские власти начать открытое расследование. Наказать виновных потребовала Ангела Меркель. Врачи немецкой клиники «Шарите» считают, что Навальный был отравлен, и называют вероятное вещество — ингибиторы холинэстеразы. Разновидность фосфорорганики, которая лежит в основе боевых отравляющих веществ нервно-паралитического свойства.
Если честно — куда еще везти пациентов с подобными недугами, как не в Германию, где придумали химическое оружие, в том числе фосфорорганику, и применили его в боевых условиях. Но против своих граждан химическое оружие направляли только в СССР. Тухачевский докладывал Ленину по поводу истребления тамбовских крестьян: «Травили, как бешеных псов».
Над химическим оружием в Германии работали Нобелевские лауреаты Фриц Габер и Рихард Кун, а руководитель сверхсекретной лаборатории Вермахта Герхард Шрадер после войны попал в плен и сотрудничал с американскими военными. Именно в Германии были созданы современные химические боевые вещества табун, зарин, зоман, а в США доведен до совершенства изобретенный британцами самый сильный из поставленных на вооружение газ VX.
Наш «Новичок» — тоже фосфорорганика. Согласно Конвенции о запрещении химического оружия 1993 года, оно давно должно быть полностью уничтожено на всей планете. Но много ли надо, чтобы свести в могилу неудобного человека, который мельтешит под ногами, когда ты строишь лучший из миров? Как сказали мне как-то на одном из российских объектов по хранению и уничтожению химического оружия, в случае попадания капли VX на кожу только и успеешь, что пару раз ногами дрыгнуть. Если в организм оппозиционера на самом деле попала столь свирепая фосфорорганика, приходится удивляться его жизненной силе.
В России пока не завели уголовное дело о покушении, а врачи из Омска говорят, что не обнаружили в организме Алексея Навального следов отравления. Только что мы, и не без основания, слагали баллады в честь российской медицины, стоявшей на редутах войны с коронавирусом. И вдруг — бессилие в постановке диагноза пациенту, который находится в глубокой коме. Может быть, медицина во всем мире настолько сильно зависит от власти, что экспертиза подневольно оглядывается на политику? Эпопея с COVID-19 тоже дает богатую пищу для размышлений в этом направлении. Что уж говорить о «карательной психиатрии» эпохи развитого социализма, которой при каждом удобном случаем тычут в глаза новому поколению психиатров диссиденты и оппозиционеры.
С древних времен отравление остается самым удобным способом устранения неудобного человека. Капелька яда — и проблема решена. Не всегда, правда, зелье срабатывает, о чем свидетельствует живописная история расправы в 1916 году со «старцем» Распутиным. Но привлекательность метода в том, что даже в эпоху научной революции раскрыть ядовитую формулу и выявить злоумышленника удается нечасто.
Россия имеет минимальное число Нобелевских премий по химии (всего одну в далеком 1956 году), но по части громких отравлений идет впереди планеты всей — Иван Кивелиди, Юрий Щекочихин, Анна Политковская, Владимир Кара-Мурза, Петр Верзилов. Уголовные дела открывались и закрывались, но до истины докопаться не удалось. Репутацию России происшествия изрядно омрачили. И теперь «кредитная» история «кремлевских отравителей» бежит впереди очередного инцидента, когда отсутствие доказательств выглядит слабым аргументом рядом с подмоченной репутацией. Для мировой общественности апофеозом русских отравлений стало дело Скрипалей, где сыщики Скотленд-Ярда взяли кремлевский след, но доказать не смогли.
Один из столпов современной психиатрии Мара Сельвини Палацолли описала модель шизофренического взаимодействия в семье, где каждый из участников отвергает взаимоотношения, прежде чем другой получит шанс это сделать. Коммуникативные маневры шизофренических транзакций сводятся к уходу в сторону от основной проблемы, изменению предмета разговора, напускной амнезии и, в качестве высшего пилотажа, — «неподтверждению» существования собеседника. «Я не замечаю тебя, ты не существуешь». Нередко реакция нашей власти на запрос общества сводится к шизофреническому взаимодействию, где власть неизменно и мастерски остается в выигрыше. Как мы загадочно молчали на облыжные инсинуации в деле Скрипалей, так промолчим и в случае с Навальным.
Пандемия COVID-19 — проблема не медицинская, а политическая. Точно так отравление главного оппозиционера России — вопрос политических убеждений, где наука находится на положении служанки. Кто-то из великих ученых сказал, что наука дает возможность напрямую говорить с Творцом. Реальность такова, что сегодня наука дает возможность лишь смотреть в рот очередному кесарю. В России врачи из стран НАТО — «пособники русофобов». А для Запада Навальный — априори очередная «жертва кремлевского «Новичка».
Так что нельзя исключить, что вслед за «списком Магнитского» появится «список Навального» и новый пакет антироссийских санкций. Как бы ни закончились президентские выборы в США, любой администрации придется подтвердить приверженность антироссийскому курсу. По логике Навальный вполне может занять место Скрипалей, тем более что обещанные по этому поводу санкции находятся в листе ожидания…
Все знают, кто такой Авиценна. Но мало кому известно, отчего умер великий врач. А произошло это от отравления лекарством, которое он сам себе прописал. Это первый в истории задокументированный случай летального исхода от отравления. Однако химический состав вещества, погубившего Авиценну, — одна из неразрешенных загадок медицины.
Сергей Лесков, журналист, писатель