В феврале 2022-го исполнится 30 лет с момента победы хоккеистов бывшего СССР, выступавших под флагом Объединенной команды, на Олимпиаде в Альбервилле.
Чемпион тех Игр Дарюс Каспарайтис в интервью РИА Новости рассказал, как попал в главную команду страны в 19 лет, как катался на лыжах с Алексеем Ковалевым и вспомнил о праздновании золотой медали.
– Дарюс, вам 19 лет, и тренеры сообщают, что вы едете на Олимпиаду. За полгода до Игр вы могли представить, что выступите на них?
– Олимпиада для меня всегда была детской мечтой. Ты начинаешь играть в хоккей, смотришь на первую пятерку сборной СССР, на победы команды, и, конечно, мечтаешь когда-нибудь ощутить это и оказаться на этом месте.
Меня стали подключать к главной сборной СССР еще в апреле 1991-го, когда мне 19 не было. В августе Виктор Васильевич Тихонов приглашал меня на сборы, но когда в январе 1992-го сборная выиграла чемпионат мира среди молодежи, а меня признали лучшим защитником, то сначала вызова не было. Леху Житника позвали, Алексея Ковалев позвали, а меня нет. Я даже обиделся немного – как так-то? А через пару дней и меня пригласили, посмотрели в нескольких товарищеских матчах, и, видимо, Тихонову все понравилось.
– Меня удивила ваша статистика на том молодежном чемпионате мира – 1+5 в 7 матчах. Вы все-таки славились именно в разрушении атак.
– Это уже в НХЛ я сконцентрировался на силовой игре и разрушении, а в те годы в российском хоккее защитник должен был успевать и в обороне, и в атаке, быть “two-way игроком”, как говорят в Америке. И у нас молодежная команда была классная и забивала много. У нас были Леша Ковалев, Алексей Яшин и Денис Метлюк, Алексей Житник и Сандис Озолиньш, многие другие ребята. Помню, что в последней игре мы обыграли канадцев со счетом 7:2.
– Вы много общались с Виктором Тихоновым до Олимпиады?
– Так, чтобы общение один на один, наверное, не было, но я помню, что было после Олимпиады. Мы выиграли у канадцев в финале, хорошо отпраздновали, и когда команда ехала в аэропорт, мне стало плохо, меня мутило. Прошу: “Остановите автобус, мне выйти нужно срочно”. Тихонов отвечает: “Да куда же ты полез, воробушек?” Я говорю: “Виктор Васильевич, если сейчас не выйду, то весь салон автобуса испорчу”. Он все понимал. Мы парни молодые были, после финала эмоции захлестнули.
– Олимпиада была для вас, по сути, первым турниром в главной сборной. Сильно волновались?
– Конечно, было волнительно и в то же время очень интересно. Перед финалом, например, я вообще не смог заснуть. Для многих Олимпиада была первым большим турниром, и мы набирались опыта уже по ходу Игр. Скажу, что нам очень повезло, что в сборную приехали Слава Быков и Андрей Хомутов. Если бы не они, мы бы не стали чемпионами.
– Мы видели, что делали на площадке Вячеслав Быков и Андрей Хомутов. Как они вели себя в раздевалке в окружении молодых ребят?
– Они были лидерами и вожаками сборной. Не сказал бы, что Быков и Хомутов повышали голос в раздевалке, как-то заводили молодых, но мы смотрели на их игру, самоотдачу, работу на тренировках и старались подтягиваться. Еще с ними у сборной было спокойствие. Быков и Хомутов к тому моменту провели несколько лет в Швейцарии, в их поведении было что-то европейское, чувствовалась уверенность. Мы всегда могли положиться на них, если на площадке что-то не получалось. Если посмотреть, то в плей-офф их тройка забила очень много важных голов.
– Это правда, что когда вы приехали на Олимпиаду, вам сказали: “Подписывай бумагу, что будете играть за Россию, или поедешь в Москву”?
– Такого ультиматума, конечно, не было, но действительно, когда Игры начинались, мне нужно было решить, за какую страну я буду выступать. Вы же помните, что тогда Союз развалился, а я родился в Литве и мог играть за ее хоккейную команду. Игорь Тузик подошел ко мне и сказал, что нужно подписать тут и тут, чтобы играть за сборную России. А я уже на Олимпиаде, во Франции, а в Литве хоккей не так развивался, как в России. Конечно, мне хотелось играть.
– В 90-х у России часто были так называемые “отказники” – игроки, не приезжавшие в сборную даже на крупные турниры по личным причинам или из-за обиды на Федерацию. Получается, вы были необидчивым или вас просто не обижали?
– Причины у всех могли быть разными, но я никогда не понимал, как можно отказываться от игры за сборную России на турнирах вроде Олимпиады и Кубка мира, которые проходили раз в четыре года. Я понимаю, если это чемпионат мира, твоя команда в плей-офф НХЛ и так далее, но на Олимпиады я всегда летел с удовольствием, испытывал чувство гордости и кайфовал от встречи с ребятами и игры. Даже после окончания карьеры в сборной России я сыграл за Литву в отборе чемпионата мира. Многие тогда удивлялись, говорили, зачем тебе это, но это непередаваемые эмоции, когда ты играешь за свою страну.
– На Олимпиаде у вас было только одно удаление – в первой игре и в первой смене. Как удалось сыграть так чисто?
– Опять же, скажу, что это в НХЛ я перестроился на более жесткую силовую игру, а в сборной заниматься только разрушением я не мог. И к тому же меня поставили в пару к Диме Миронову и в пятерку Андрея Хомутова и Вячеслава Быкова. Нужно было просто отдать им шайбу, а дальше они держали ее в чужой зоне так долго, что у меня не было возможности нарушить правила (смеется).
– Алексей Ковалев на том турнире играл очень эффектно, но часто удалялся и почти не забивал. Как Тихонов терпел такое?
– У меня есть история про Ковалева. Идет Олимпиада, у сборной выходной. Мы с Лешей решили покататься на лыжах. Нашли склон, взяли лыжи напрокат и технично так покатили вниз. Смотрим наверх, а там Тихонов и Владимир Владимирович Юрзинов стоят, руками нам машут. Мы подумали: “О, это им нравится, как мы на лыжах катим”. Оказалось, что не совсем. По задницам нам тогда здорово попало.
Что касается игры, то в штабе Тихонова был Юрзинов, который хорошо знал Лешу по московскому “Динамо”, и он в каких-то моментах, наверное, его защищал. Свои голы звено Ковалева на Олимпиаде все равно забило, а сборная победила, так что все было сделано правильно.
– Чем на той Олимпиаде вам запомнился Алексей Жамнов, который недавно стал главным тренером сборной России?
– Таких историй, как с Ковалевым, у нас не было. Леха Жамнов тоже динамовец, он всегда был надежным партнером, и играть с ним было очень здорово. Желаю ему удачи на Олимпиаде и надеюсь, что он приведет сборную России к победе.
– На Олимпиаде вы сыграли против Теему Селянне, который через год забил в НХЛ 76 голов за один сезон. Тяжело было?
– Конкретно про Селянне на той Олимпиаде я сейчас ничего не вспомню, но вообще в Альбервилле было много ребят, которые потом стали звездами в НХЛ. У финнов это Селянне, у Канады – Эрик Линдрос и Джо Жюно, у чехов – Роберт Ланг, у США – Кит Ткачак. Со многими, как, например, с американцем Скоттом Лашансом, мы вообще встречались лет с 15 и все время играли друг против друга. Мы потом, кстати, когда в “Айлендерс” оказались, то в одной комнате жили.
– Вы сказали, что не спали перед финалом. Как смогли собраться на матч с Канадой?
– Да это все чехи виноваты. Они праздновали бронзовые медали и не давали заснуть. В полуфинале мы обыграли американцев, стало понятно, что как минимум серебро у нас будет, но, конечно, хотелось большего. Вот и волновался. Я же говорил, что Быков и Хомутов так держали шайбу, что за мою игру можно было не переживать.
– В третьем периоде сборная вела 1:0, осталась втроем, и на лед выпустили Быкова, Владимира Малахова и вас, 19-летнего игрока. Неужели Тихонов так доверял?
– Наверное, в товарищеских матчах он видел, как я под шайбу бросаюсь в меньшинстве, и это ему понравилось. Финал вообще получился очень тяжелым. 0:0 до третьего периода, Михаил Шталенков нас выручал. Потом Слава Буцаев попал, Игорь Болдин забросил вторую шайбу, и в конце канадцы один гол отыграли. На последних минутах Быков с паса Хомутова забил, и мы стали чемпионами. В раздевалке мешали водку с шампанским, все было как во сне. А что было после, я уже рассказывал.
– В прессе писали, что сборной обещали по 5 тысяч долларов автору каждого забитого гола. Вы знали об этом перед игрой?
– Да нам чего только не обещали тогда (смеется). Но о деньгах тогда никто не думал, я уж точно. Мы радовались каждому дню на Олимпиаде, сильно не напрягались и не думали о будущем, что, наверное, помогло нам завоевать золотые медали. Тогда еще появились первые компьютерные игры, вроде Gameboy, и мы с Лешей Ковалевым и другими ребятами постоянно в нее играли в свободное время. Денег мы не получили, но зато после Олимпиады почти все ребята уехали в НХЛ. Игорь Кравчук вообще через несколько дней после финала уже был в “Чикаго”.
Команда была очень талантливой, а в обороне вообще был сумасшедший подбор. Смотрите, это и Вова Малахов, и Кравчук, и Миронов с Житником, Сережа Зубов, Дмитрий Юшкевич, а еще Сергей Баутин надежно сыграл, хотя перед Олимпиадой не все ждали от него такой игры.
– Ваша цитата: “Когда я выиграл золото Альбервилля, то купил шампанского на весь Электренай”. Неужели на все 10 тысяч человек?
– Слушайте, ну народу на праздновании было очень много и веселились от души. Людям в Литве все равно было приятно, что я стал чемпионом Олимпийских игр, и это потом уже начались неприятные разговоры. А тогда все радовались и поздравляли меня с победой.
– Глядя на вас, не верится, что с тех пор прошло уже 30 лет. Сами это осознаете?
– Время пролетело быстро. Та Олимпиада, можно сказать, запустила карьеру многих ребят, потому что почти всех подписали клубы НХЛ, меня задрафтовали под высоким номером. Тогда казалось, что впереди будет еще много побед, медалей и выигранных Кубков Стэнли, а получилось так, как получилось. Эмоции от той победы я никогда не забуду.
– Как оцените шансы сборной России на золото Олимпиады-2022?
– Я всегда говорю, что шансы есть у всех команд, которые участвуют в Олимпиаде. Это такой турнир, где один матч может решить все, и выстрелить может любой. Могу только пожелать удачи ребятам!